Участники киноальманаха рассказывают о своих эпизодах и о том, что их лично увлекает в истории российского дизайна.
«Моя мама делала Международный фестиваль “Биеннале поэтов”, поэтому для меня поэзия — близкая, даже личная тема. В нашем эпизоде мы рассказываем про футуристов — Велимира Хлебникова, Василия Каменского, братьев Бурлюков, немного про Маяковского — про их необычные книги, перформансы и эксперименты со смыслами и формой текста. Тот уровень эпатажа и яркости высказывания, который транслировали футуристы, даже сегодня редко встречается. Поэтому было особенно интересно применить их эстетику в моушене и наложить на современные технологии.
Мы хотели сделать что-то, что понравилось бы самим футуристам. Поэтому мы разрешили себе выходить за рамки, отбрасывать все, что нам не близко, не перерисовывать и не копировать их макеты и композиции, а вдохновляться их идеями. Если в тексте мы придерживались консервативного подхода и последовательно рассказали историю, то в видео разрешили себе развлекаться и экспериментировать. Отрицание было заложено в футуризме. Почему бы нам самим не использовать этот подход? Так получился этот визуальный микс, где буквы и изображения налетают друг на друга, дергаются и дребезжат».
«Странные скетчи с лаптями, кадры, где я еду в лаптях на жигулях или где брат играет на гармошке, мы снимали у себя в деревне.
С рождения и до 17 лет я жил в селе Сосково в Орловской области. Поэтому в “Лепоте” мы с братом решили рассказать про лапти, историю бересты и то, как сейчас используют эту технику плетения модные бренды.
Местные с большим удивлением реагировали на то, что мы ходим в лаптях и их снимаем. Вторую часть фешн-съемки мы делали уже в Москве. Для нее взяли наряды у бабушек, а что-то докупили в магазине сувениров.
С одной стороны, мы вдохновлялись кадрами из передачи “Играй, гармонь”, которую наш дедушка включал каждое утро. С другой стороны, мы сделали отсылку к работам таких фешн-фотографов и режиссеров, как Юрген Теллер и Алекс Морин, и что-то взяли от Дэвида Линча. Идея была в том, чтобы сопоставить красивую картинку и сарказм, чтобы зритель испытывал странные, но приятные эмоции — вроде красиво, но очень смешно».
«Кинетические скульптуры — это объекты, движение в которых играет главную роль. Оно может быть явным и созданным мотором или колебаниями воздуха — или только подразумеваемым самой пластикой работы. Эти скульптуры — продолжение советского конструктивизма, они очень красивы сами по себе.
Советские художники 1960–70-х годов, работавшие с такими скульптурами, создавали не менее, если не более, актуальные произведения, чем западные представители.
В этом эпизоде я воссоздал некоторые скульптуры в 3D и предложил зрителям взглянуть на них по-новому и поэкспериментировать вместе со мной — что будет, если их увеличить, поменять пропорции, рассмотреть с других ракурсов или представить на природе в березовой роще.
Как человеку, который занимается движением в дизайне, мне было крайне интересно исследовать эту тему, воссоздать скульптуры и шагнуть чуть дальше — найти актуальность в накопленном знании и опыте прежних поколений российских художников».
«Пропевая эмоции, мы можем от них освободиться. Поэтому русская вокальная традиция полна трагичных сюжетов.
В качестве центральной темы я решила взять протяжную народную песню “По лужочку”. В ней девушка ходит по лугу и сеет из рукава желтый песок в надежде на то, что, когда он прорастет, ее “милый в гости будёт”. Конечно, песок не прорастет, и никакой милый не придет к ней. Это плач о том, что мы часто сеем не то и не там, где надо, в тщетной надежде на светлое будущее.
В открывающих и закрывающих титрах вы слышите записи русской снежной ночи, весеннего утра и холодного завывающего ветра, вместе с осколками записей моего голоса, который прошел через мясорубку электронных машин и системы модульных синтезаторов. Это классический подход — future meets the past. Для меня эта музыка — попытка сохранить связь с прошлым».
«Чтобы показать влияние авангарда на советские детские иллюстрации 1920–1930-х годов, я вытащила из них фрагменты, отрисовала их в Illustrator и разложила на три категории: форма, цвет, композиция. Получилась абстрактная формула, с помощью которой собирались детские иллюстрации. Приемы того времени — простые герметичные формы, яркие цвета-акценты, композиция на однотонном фоне — суперкрасивые. Оказалось, что из них можно складывать что угодно, как из конструктора».
«Сейчас русская “т” схожа с латинской, но в прошлом эта незатейливая буква имела совершенно фантастические пластические решения — жаль, что мы об этом забыли.
Я занимаюсь типографикой, и мне было интересно копнуть глубже в историю происхождения наших букв, изучить их формирование и трансформацию, разглядеть образцы буквицы фантастической красоты.
Двухминутный тайминг не позволяет полноценно рассказать многовековую историю, поэтому мы решили взять пример всего одной буквы “т”. Фильм получился очень вдохновляющим, он рассказывает о потрясающих визуальных традициях, формах, предметах и смыслах, которые можно и нужно возрождать и развивать».
«Моя визуальная новелла в “Лепоте” о “пропаганде”, и в какой-то степени эта тема выбрала меня сама.
Пропаганда — вечная тема для нашей культуры. Многие судьбоносные события в истории страны происходили с применением “силового увещевания”: крещение, европеизация, просвещение, модернизация… И для многих из нас пропаганда — горячая тема, связанная с сегодняшней политической повесткой.
Любое прямое и резкое высказывание о пропаганде и дружбе искусства/дизайна с большой политикой неминуемо становится политическим и активистским. Как высказаться о политике и избежать уголовного преследования? Первые идеи для новеллы нам пришлось отмести из-за опасения за судьбу съемочной группы. Тема оказалась очень сложной: с одной стороны, не хотелось уходить в ретроспективу, с другой, оказалось невозможным прямое высказывание. В итоге мы с командой выбрали третье, менее очевидное направление — поэтическое.
Центральным образом новеллы о пропаганде стала русская женщина, которая, высвобождая свою внутреннюю силу, рубит дерево. Этот образ мне видится некой метафорой освобождения от внутренних оков. Вы слышите закадровый голос героини, суть ее речи в том, что тоталитарность и миссионерство — часть нас самих. Она говорит, что наставление и принуждение с благими намерениями идут бок о бок в нашей культуре, односторонность, отсутствие диалога и принятия — наши характерные черты. Мы убеждены, что правда может быть только одна.
Свое политическое высказывание я обратил к нам самим — то есть в сторону, восприимчивую к самокритике и, как мне кажется, способную измениться и освободиться, как героиня новеллы, срубающая дерево.
Как говорил один из главных пропагандистов в нашей культуре, Лев Толстой: чем больше мы отдаемся красоте, тем больше мы отдаляемся от добра. Россия — это поле битвы красоты и добра. Кто же победит?»
«Я не первый раз участвую в кинопроектах Bang Bang Education — с моими коллегами из Groza.design были сняты эпизоды для фильмов "100 лет дизайна" и "33 слова о дизайне". И когда Наташа Климчук предложила мне стать одним из авторов фильма "Лепота" я, конечно же, согласился. Я решил не тягаться с другими авторами в жанре размышлений на фоне красивого моушн-дизайна, а написать песню и снять клип. Каждому участнику было предложено выбрать один из периодов русской истории и снять о нем двухминутное видео. Я сосредоточился на выданном мне историческом моменте и начал писать слова, но текст сам собой выполз за пределы темы, и получилась песня про русский дизайн вообще. Довольно быстро я понял, что петь эту песню, кроме меня, должны мои коллеги по детской дизайн-школе "Шум" — замечательные Полина Ларина и Маруся Дубровина. Песня была записана за один день и еще за один день был снят клип.
Клип "Русский дизайн" оказался в два раза длиннее, чем требовалось, но тут уж я ничего не мог поделать. Из песни слов не выкинешь. Надеюсь, наш эпизод доставит удовольствие зрителям "Лепоты". Кажется, его поставили в конец фильма — думаю, это самое подходящее для него место.
«Мы выбрали тему “русский космос”, потому что было любопытно разобраться, как развивалась дизайнерская мысль в сфере, где, с одной стороны, функционал намного важнее внешнего вида, а с другой — оболочка завораживает своей неземной (в прямом смысле этого слова) красотой».
«Мы пересмотрели главные космические фильмы, почитали про историю космонавтики, всей студией сходили в павильон “Космос” на ВДНХ.
Еще одним источником вдохновения для нас стали культовые сцены из “Космической одиссеи” Стэнли Кубрика — у американского режиссера мы взяли плавность движений и устремленность к звездам.
Получилось несколько смысловых блоков: таймлайны, посвященные ученым, космонавтам, летательным аппаратам и ключевым вехам освоения космоса. Плюс мы сделали подборку советских фильмов и плакатов — на их примере видно, как в разное время визуализировали космическую идею художники и режиссеры, как увлечение космосом отображалось в массовой культуре.
Участие в “Лепоте” стало для нас новым смелым опытом. Нам очень приятно быть частью большого фильма, который создавали коллеги по дизайнерскому цеху и который показывают в кинотеатрах страны».