Ирина: Может быть это прозвучит не этично, но пандемия позитивно отразилась на положении молодых украинских брендов. У ритейла исчезла возможность закупать в тех же объемах международные марки. Но магазины нужно было чем-то заполнять. Поэтому они открыли двери для местных. Киевский ЦУМ отдал целый этаж под украинские бренды, и это очень круто помогает продукту расти. Теперь есть возможность сравнить местных дизайнеров, потом подняться на этаж выше и соотнести их с уровнем мировых брендов. Приходит понимание, что нужно срочно двигать лапками. Анна: Все говорят, что пандемия повлияла на диджитализацию фешн. На самом деле это скорее эволюция, чем революция. Даже десять лет назад, когда я выпускалась из университета, уже криво-косо но делали 3D-модели одежды. А параллельно развивался геймдизайн и киноиндустрия. Сейчас они сошлись вместе. Но нельзя сказать, что без пандемии этого бы не произошло.
Сегодня на первый план выходит поколение Z — люди, которые выросли с дисплеями в руках. Мода просто поспевает за потребностями покупателей.
Анна: Развитие любых трендов описывает гауссова кривая: начинают тренд отдельные новаторы, потом он становится все более популярным, достигает пика и постепенно идет на спад. Лет пять назад про цифровую одежду знали только новаторы. Сейчас это уже не новость, а скоро у всех нас будет по цифровому платью и не одному.
Snapchat уже внедрил классный трекинг тела, Instagram всегда за ним подтягивается. Крупные площадки онлайн-мероприятий уже взялись за то, чтобы в виртуальном мире мы тратили столько же денег, сколько в физическом. Значит, очень скоро у всех будут маски с костюмами, аватар и куча виртуальной одежды.
Ирина: При этом мир физической моды никуда не уйдет. Просто у модных брендов появится дополнительная площадка для заработка.
Ирина: Дико не хватало специалистов, которые умели бы конструировать одежду. Все конструкторы и технологи, с которыми я работала, — люди в возрасте. А у молодого поколения не было никакого интереса учиться этим профессиям. Выпускники модельерных вузов хотели, чтобы их величали дизайнерами, — но не считали технические скиллы чем-то важным. Они могли принести эскиз конструктору и сказать «Сделайте мне так», даже не понимая, что это технически невозможно. Это общий кризис специального образования. Pushka появилась, чтобы поднять и популяризировать специальность конструктора и технолога одежды.
Мы бесконечно объясняли, что дизайнер в любом случае должен уметь все делать руками. И в Central Saint Martins никто за студентов макеты не строит. А если первую коллекцию вы не шили своими руками, то это коллекция вашего конструктора, а не ваша. Мы же все знаем, что пара миллиметров определяют то, как одежда сидит, и купят ли ее в итоге. Добились бы Кристиан Диор и Александр Маккуин успехов, если бы не могли сами сесть за швейную машинку и сшить образцы? Сомневаюсь.
Поскольку это была действительно актуальная проблема для многих украинских брендов — они нас поддержали, стали проводить мастер-классы, давать свои задания для дипломных работ и брать выпускников на работу. Мы попали в болевую точку индустрии и она нас поддержала.
Анна: В Москве нас учили так: российский швейник должен выйти в поле, плюнуть на палец, определить розу ветров и построить швейное предприятие, рассчитать полностью коллекцию, все раскроить, сшить и сам продать. Я до сих пор по запаху горения могу определить волокнистый состав материала. Меня разбуди ночью — я все ГОСТы помню. А сейчас все хотят только эскизы рисовать.
Ирина: Я много где училась: в Киевском университете технологий и дизайна, в Central Saint Martins и в Royal Academy of Fine Arts в Бельгии. Но в индустрию попала только благодаря тому, что умела шить и кроить. Я начала отшивать костюмы для артистов, и постепенно стилисты стали ко мне прислушиваться, как лучше сделать. Если ты хорошо умеешь что-то делать своими руками, тебя ждут и хотят многие.
Ирина: Четыре года назад Pushka началась с курсов конструирования одежды. Сейчас я, наконец, чувствую что мы выпустили достаточно технически подготовленных специалистов, чтобы начать освоение креативной части.
В сентябре мы запускаем авторский курс Антона Белинского по дизайну одежды. Для курса он берет интервью у более 20 мировых брендов — как они добились успеха, как работают разные рынки. Студенты пройдут путь от идеи и разработки концепции до технического эскиза и реализации. А дальше уже насмотренность — самообразование, которое никогда не заканчивается.
Анна: После этого опыта я поняла, что мне столько одежды не нужно. Я размещала российские коллекции на фабриках, а потом сотрудничала и с китайскими производителями — занималась диджитализацией их фабрик. Есть очень разные по уровню производства. Бывают прогрессивные. Но есть и действительно жуткие полуподвальные помещения, где швеи и работают, и там же спят. Ужасные дешевые пескоструйные цеха по производству денима, где песком обстреливают джинсы, в воздухе висит эта взвесь, вытяжки нет, а люди там же спят. После таких наблюдений, я ушла из масс-маркета. Теперь движение за экологическое производство и разумное потребление — моя личная боль.
Ирина: Мода — вторая индустрия по загрязнению окружающей среды после нефтедобычи. Но благодаря трехмерному моделированию в программе CLO-3D сейчас огромную часть процесса можно пройти еще до того, как дизайнер возьмет ткань в руки. Все образцы создаются виртуально, демонстрировать 3D-модели можно в Instagram или на сайте — незачем приглашать моделей, арендовывать студии, свет. Предзаказ тоже можно получить еще до того, как саму одежду сошьют. Вы даже не представляете, сколько денег это экономит и какие возможности дает начинающим ребятам.
Есть даже украинский стартап 3DLook, который по фотографиям с телефона в полный рост, в фас и профиль получает все ваши мерки и создает аватар с вашими физическими параметрами, чтобы дистанционно мерить 3D-одежду. Amazon тоже инвестирует в подобные стартапы. Эти технологии позволят ритейлу уменьшить количество возвратов и ненужных покупок.
Анна: Пока что цифровая одежда по большей части консервативна и все еще руководствуется законами физического мира — хотя на нее даже гравитация не действует!
Мне бы хотелось, чтобы в цифровой моде мы смогли отойти от физики и реализма. Чтобы в этой части индустрии дизайнеры развивали фантазийное направление, свободное от всех ограничений, способное перешагнуть привычные рамки.
Сейчас выстреливают, становятся виральными именно такие проекты, как, например, бренд очков Gentle Monster с их сканированными моделями и безумными цифровыми мирами и метаморфозами. Ведь на виртуальный концерт любимого рэпера можно пойти в любом виде, даже не обязательно человеческом.
Ирина: Те украинские бренды, с которыми я дружу, уже давно делают международные проекты. Бренд [Валерии Ковальской](https://valerykovalska.com/) очень круто продается в Арабских Эмиратах, [better.us](https://www.instagram.com/bettter.us/?hl=en) Юлии Пелипас недавно сделал коллаборацию с голландской маркой Rika Studios, [Антон Белинский](https://www.instagram.com/antonbelinskiy/?hl=en) продается по всему миру.
Ирина: Мне нравится украинский бренд [«Гуня»](https://www.guniaproject.com/), они делают потрясающие вещи — аксессуары и крутые современные интерьерные решения с украинской ДНК, например свечи в форме свистульки. Главное, глубоко копать, а не брать то, что лежит на поверхности.
Разговаривала Ася Чачко.